«Уполномоченный» по внутреннему убеждению
На рассмотрении в Законодательном собрании Карелии находится проект закона, вызывающий немало споров. Будет ли в Карелии создан институт Уполномоченного по правам ребенка?
Федеральный центр рекомендовал всем регионам России создать этот институт. Но у карельского законопроекта сложная судьба. Глава республики А.Нелидов в свое время внес его в парламент. Но в процесс вмешалась общественность. На заседании Совета при Главе РК по содействию развитию гражданского общества и правам человека 27 сентября А. Нелидову было предложено изменить идеологию законопроекта. В частности, в целях существенной экономии бюджетных средств внести в проект поправку, предусматривающую (как это сделано в большинстве регионов России), что Уполномоченный по правам ребенка является заместителем Уполномоченного по правам человека в Республике Карелия с единым аппаратом, обеспечивающим деятельность обоих уполномоченных.
Дело в том, что в финансовом обосновании к первому законопроекту, подготовленному Министерством образования республики, ежегодные затраты только на заработную плату Уполномоченного по правам ребенка предусматривались в размере более одного миллиона рублей (не считая затрат на аппарат Уполномоченного, на командировки, транспорт, на текущие расходы). Тогда А.Нелидов поддержал инициативу Совета, отозвав законопроект из Законодательного собрания.
Однако в суете, связанной с недавним визитом Павла Астахова в Карелию, «улучшенный» законопроект был вновь внесен в Законодательное собрание. Собственно, все «улучшение» состоит лишь в том, что несколько снижены бюджетные расходы на зарплату Уполномоченного, которые, впрочем, все равно составят около миллиона рублей в год. Но есть в нем и изменения, которые трудно назвать «техническими». Например, первым законопроектом предусматривалось, что Уполномоченный по правам ребенка назначается и освобождается Законодательным собранием, а в новом - избирается путем тайного голосования депутатов ЗС РК по представлению Главы на безальтернативной основе. Разница существенная.
Впрочем, спор идет даже не о том, нужен ли Карелии еще один высокопоставленный и высокооплачиваемый чиновник без определенных полномочий и обязанностей. Речь о том, чтобы с введением этой должности положение детей в Карелии еще не ухудшилось в сравнении с тем, что есть.
Об этом мы поговорили с человеком, который начал заниматься практической защитой прав детей еще тогда, когда никому и во сне не могло привидеться, что «Уполномоченный по правам детей» станет государственной должностью. Это председатель «Карельского союза защиты детей» Надежда ПАВЛОВА.
- Надежда Георгиевна, вы действительно думаете, что может быть хуже? Ну будет какой-никакой, а все же уполномоченный. Может, что-то полезное за такую зарплату и сделает?..
- Проблема в том, что в нашем государстве мало кто знает основные права человека, и еще меньше тех, кто их разделяет. Я часто спрашиваю высокопоставленных чиновников - людей потенциально грамотных: «А какое право человека вы считаете основополагающим, фундаментальным?» Вот вы сможете ответить?
- Э-э... Не знаю...
- Видите. Основное право, которое абсолютно игнорируется в нашем обществе, определено статьей 21 Конституции. Это - достоинство личности. Достоинство личности должно охраняться государством. Конституция говорит: ничто не может быть основанием для умаления этого достоинства! Ничто! Человек может быть закоренелым преступником, но все равно достоинство его личности должно охраняться государством. Согласитесь, что это - основа основ.
Часто ли вы сталкиваетесь с тем, что до достоинства вашей личности кому-то есть дело? Ни у государства, ни у общества нет понимания этого права! Чего уж говорить о других правах... А часто государство просто не заинтересовано в том, чтобы люди знали свои права и добивались их реализации.
А у детей есть особые права на защиту, потому что сами себя защитить они не могут. И самый основной принцип, изложенный в статье 3 Европейской Конвенции о правах ребенка, говорит, что все действия в отношении ребенка должны исходить из его интересов и ни в коем случае не противоречить интересам ребенка.
Это очень тонкая материя - интересы ребенка. В них нельзя разобраться каким-то наскоком. В каждом конкретном случае требуется очень долгое, всестороннее, квалифицированное и чуткое разбирательство. Права ребенка включают в себя не только правовые, но и нравственные нормы и принципы. И человек, который пытается в этом разобраться, тем более имея государственную должность, должен безусловно разделять эти нравственные принципы. На мой взгляд, господин Астахов во время визита в Карелию никоим образом этого не продемонстрировал.
- Так ведь и ситуация, в которую он попал, не из простых. Воспитанница Олонецкого детдома подозревается не просто в мелком правонарушении, а убийстве! В этом сложно разобраться...
- Начнем с того, что это совершенно не его, Астахова, функция - разбираться, совершила она преступление, или же имела место трагическая случайность. Астахов не являлся адвокатом этой девочки. «Правозащитник» и «адвокат» - это два совершенно разных понятия.
Астахов дал всем очень нехороший пример. И сам его визит, я считаю, нанес скорее ущерб становлению и развитию этого общественно-государственного института. То, что мы видели в Олонце, абсолютно противоречило интересам ребенка. Это пиар. Это непонимание. Это нарушение законов. Час поговорил с девочкой, во всем «разобрался» - и вывел ее к прессе! Устроил пресс-конференцию! Я была там. И мы, и педагоги говорили, что делать этого ни в коем случае нельзя. Пробовала вмешаться заместитель министра образования Карелии Ирина Владимировна Петеляева. Но Астахов не послушал никаких доводов!
В результате девочка, подозреваемая в убийстве, была выведена к телекамерам. Настоящий правозащитник в первую очередь обратил бы внимание на то, что закон прямо запрещает снимать несовершеннолетних без письменного согласия их родителей или опекунов. Да не нужно быть правозащитником, чтобы понимать, что так делать нельзя! Это девчонка! Хоть формально ей 17 лет, но по уровню развития она не дотягивает и до этого возраста. И вот в присутствии журналистов Астахов провел показательный опрос подозреваемой. Девочка дала согласие на это, она отвечала на вопросы даже с удовольствием! Она позировала! Чувствовала себя звездой. После этого ходила по коридорам радостная и кому-то по телефону говорила, что вот ее снимали на телевидение. Нормально?..
Не говорю уже о том, что нельзя после столь краткого пребывания в республике требовать «оргвыводов», отставки министра и так далее.
- Возможно, потому Карелии и надо обзавестись «собственным» детским правозащитником, чтобы он мог во всем тщательно разобраться на месте?
- Не знаю. Я опасаюсь этого. Когда имеешь дело с ребенком, главное - не навредить. А у государственного чиновника, увы, часто превалируют иные мотивы.
Карельский союз защиты детей работает уже 17 лет. И, естественно, нас интересует, что же там делается по линии Уполномоченного по правам ребенка. Мы запрашиваем и получаем такую информацию. Вот сообщается, что сто работников образовательных и социальных учреждений специально обучены по правам ребенка и работают в школах и других детских учреждениях республики. Каковы же отголоски этой деятельности?
Мы узнаем, что эти работники занимаются таким, например, делом: учат детей писать жалобы на своих родителей! Маразм?.. Маразм! Слепо копируется система, которая принята в ряде стран Европы и, в частности, у наших соседей в Финляндии. У всех на слуху эти истории в Финляндии, когда дети «стучат» (другого слова не подберешь) на своих родителей, и это приводит к страшным последствиям, вплоть до изъятия ребенка из семьи!
Оставим за скобками саму по себе проблему стукачества и нравственные аспекты «подвига» Павлика Морозова. Но всегда ли в интересах ли ребенка такая практика? Да, дети часто обижаются на родителей, это естественно. И в каждой нормальной семье ребенка обязательно за что-то и поругают, и накажут. Воспитательный процесс не может идти совершенно бесконфликтно, тем более в семье. И вот такой «обиженный» ребенок, совершенно не понимая сути своих действий и их последствий, пишет заявление - и государство начинает «разбираться»! А самые плачевные последствия наступают, в первую очередь, для самого ребенка.
У меня есть знакомые в Финляндии, которые удочерили двух девочек из Карелии. И вот девчонки приходят из школы и говорят: «Если вы нас будете ругать или обижать, мы должны написать заявление...» Их учат этому! И теперь через систему уполномоченных начинают учить и у нас. А если разобраться, это в абсолютном большинстве случаев прямо противоречит интересам ребенка и той самой статье 3 Конвенции о правах ребенка. И очень боюсь, что назначение в Карелии государственного чиновника в этой сфере может только усугубить проблему. Такова логика государственной службы. Чиновнику будут давать указания, ему надо их выполнять, писать отчеты, показывать результат, быть «не хуже других». И не исключено, что он пойдет именно по этой простой схеме: перетащить к нам совершенно чуждый опыт, распространить его через систему школьного образования, детских учреждений. К сожалению, наши чиновники не очень умеют сотрудничать, прислушиваться, учиться...
- На сегодняшний день в 59 регионах России уже в той или иной форме создан институт Уполномоченного по правам ребенка. И можно заметить, что подавляющее большинство регионов не пошло по тому пути, который был «рекомендован» федеральным центром. Они не стали создавать отдельный аппарат, а просто ввели Уполномоченного по правам ребенка в качестве заместителя Уполномоченного по правам человека, который работает в каждом регионе. Буквально считанные, самые богатые регионы (такие как Татарстан) создали у себя отдельный государственный институт Уполномоченного по правам ребенка. Неужели дотационная Карелия с ее дефицитным бюджетом должна следовать примеру Татарстана? Может, все-таки вернуться к более экономичным вариантам?
- Карельская власть, как и власти других регионов, оказалась в двойственном положении. С одной стороны, руководители, кажется, реально не понимают, для чего нужен этот пост Уполномоченного по правам ребенка, и сомневаются, нужен ли он вообще? С другой стороны, федеральный центр подталкивает к формализации этой работы. И Президент Медведев в своем послании вновь очень большое внимание уделил именно защите детей, вопросам детства. У нас же «вертикаль»... Все создают - и мы должны. Никого тут, в общем-то, не интересует мнение главы региона и его жителей.
Я считаю, что коль уж введение этого поста неизбежно, можно было бы все обойтись без принятия закона. На месте Главы республики я бы просто указом кого-то назначила. Вот как тот же Астахов - назначен президентским указом. Тем же указом можно наделить такого работника полномочиями, его аппарат встроить в аппарат Администрации Главы. И, в конце концов, назначенного таким образом работника просто легче уволить в случае чего.
По действующему законодательству у Уполномоченного не так уж много реальных полномочий. А никаких исполнительных полномочий нет вообще. Самое большее, что он может сделать - это внести свое представление или рекомендацию на рассмотрение исполнительных органов. Для этого не нужен отдельный институт во главе с высокооплачиваемым чиновником. И если уже необходимо сделать этот шаг, то лучше идти наименее болезненным и менее затратным путем.
Закон будет стоить дорого - только на зарплату уполномоченного предполагается выделить почти миллион рублей в год. Эти деньги можно потратить с большей пользой для карельских детей. Например, на развитие ювенальной юстиции, на расширение сети детских адвокатов. Я думаю, что найдутся люди, которые согласятся выполнять работу Уполномоченного по правам ребенка на общественных началах, не требуя чиновных привилегий и зарплат. Именно на таких и надо делать ставку. Человек должен заниматься этим либо по внутреннему убеждению, либо не заниматься никак. Это моя позиция.
-- Вы бы согласились?
- Был такой разговор: не хочу ли я стать Уполномоченным? Я не хочу. Сознательно не хочу. Прежде всего, потому что в рамках Союза защиты детей я могу реально сделать не меньше, а то и больше, чем на этой государственной должности.
- А известно ли вам, кто предлагается на эту должность? Говорят, что Павел Астахов рекомендовал назначить нынешнего заместителя министра образования Галину Григорьеву?
- Что касается Григорьевой, я считаю, что именно она во многом отвечает за тот негатив, который вскрыл в Карелии Павел Астахов. Глупейшие и вреднейшие эксперименты в Олонецком детском доме, которые и привели ситуацию в столь плачевное состояние. Та же спецшкола № 8, которая так поразила Астахова... Это же сфера прямой ответственности Григорьевой. Честно говоря, не верю, что ее выдвинут на этот пост. Хотя...
Вы знаете, в условиях, когда нет самого понимания сути прав человека и правозащитной работы, совершенно безразлично, кого назначат. Кого ни назначь - пользы не будет. Люди, которые действительно понимают сущность этой работы, подготовленные к ней в нравственном плане, сами не пойдут на эту должность. На нее рвутся как раз те, кем движут совсем иные соображения. Вот в чем беда. Государственная должность категории «А». Соответствующие привилегии, большая зарплата. Это притягивает...
14.12.2010 14:42 Максим Тихонов
|
